Проблемы социальной защиты в произведениях художественной литературы 20-30 годов XX века

Но ведь герою романа Ильфа и Петрова- Остапу Бендеру- было совершенно необязательно знать, что есть какие-то специальные законы, он своим нутром чувствовал, что вопрос о “беспризорных детях”, о “благотворительности” должен тронуть каждого. И здесь он не ошибся.

< .> -Граждане!- сказал Остап, открывая заседание.- Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания- она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Одни из вас служат и едят хлеб с маслом, другие занимаются отхожим промыслом и едят бутерброды с икрой. И те и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Одни лишь маленькие дети, беспризорные дети, находятся без призора. Эти цветы улиц, или, как выражаются пролетарии умственного труда, цветы на асфальте, заслуживают лучшей участи. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь. И мы, господа присяжные заседатели, им поможем.< .>

< .>Владелец “Быстроупака” был чрезвычайно доволен.

“Красиво составлено, - решил он, - под таким соусом и денег можно дать. В случае удачи - почет! Не вышло - мое дело шестнадцатое. Помогал детям - и дело с концом”.< .>

< .>Кислярский был на седьмом небе.

“Золотая голова”, - думал он. Ему казалось, что он еще никогда так сильно не любил беспризорных детей, как в этот вечер.< .>

Жаль, конечно, только того, что деньги, собранные Остапом, ждала совершенно другая учесть. Но сказать, что в Старгороде деньги собирались только для подобных целей, а именно: поиска стула с бриллиантами- нельзя, потому, как были и самые что ни на есть настоящие благотворительные базары:

Благотворительные базары в Старгороде отличались большой пышностью и изобретательностью, которую наперерыв проявляли дамы избранного страргородского общества. Базары эти устраивались то в виде московского трактира, то на манер кавказского аула, где чершеские с двойными подборотками и в корсетах торговали в пользу приютских детей шампанским “Аи” по цене, не слыханной даже на таких заоблачных высотах.

В таком случае, будем надеяться, что Остап являлся лишь неприятным исключением из золотого правила. Но слово “беспризорный” не оставляет Остапа и его “гиганта мыслей” - Кису Воробьянинова” на протяжении всего романа.

Так только попав в Москву Остап и Ипполит Матвеевич, проезжая на извозчике по центру увидели:

. В Охотном ряду было смятение. Врассыпную, с лотками на головах, как гуси бежали беспатентные лоточники. За ними лениво трусил милиционер. Беспризорные сидели возле асфальтового чана и с наслаждением вдыхали запах кипящей смолы.

А вскоре, в III части романа под названием “Сокровища мадам Петуховой”, когда погоня за этими сокровищами вымотала концессионеров, потрепала, закалила, Остап и Ипполит Матвеевич оказались в горах, но и там их не оставляли в покое нищие и беспризорные дети.

Ипполит Матвеевич молчал. Единственно занятие, которым он мог бы снискать себе жизненные средства, было нищенство, но здесь, на горных спиралях и карнизах, просить было не у кого.

Впрочем, и здесь существовало нищенство, но нищенство совершенно особенное - альпийское. К каждому пробегавшему мимо селения автобусу или легковому автомобилю подбегали дети и исполняли перед движущейся аудиторией несколько па наурской лезгинки. После этого дети бежали за машиной, крича:

- Давай деньги! Деньги давай!

Но как ни странно память о помощи бедным оставляет Остпап в следующем романе Ильфа и Петрова “Золотой теленок”. То ли от того, что когда-то Остапу перерезали горло (в конце “Двенадцати стульев”), то ли просто по растерянности, но произнося посмертную речь над надгробьем Паниковского, Остап совершенно забыл сказать о том, что этот старик всегда любил бедных и всегда им помогал. Но может, Остап, стал честнее, и просто не хотел говорить о том, чего не было. Как бы то ни было .

Козлевич и Балаганов остались недовольны надгробным словом Остапа. Они сочли бы более уместным, если бы великий комбинатор распространился о благодеяниях, оказанных покойным обществу, о помощи бедным < .>.

Но вернемся пока в роман “Двенадцать стульев”, на странницах, которого мы встречаем еще не мало занимательных субъектов.

Таким, например, является Варфоломей Коробейников. В самом начале он представляется перед нами тихим, но хитрым старичком, который просто продает ордера. Остап приходит к Варфоломеичу, получает то, что хочет (а именно ордера на воробьянинский гарнитур), и не платит ни каких денег.