Наука и рациональность. Типы рациональности

Область Д представляет проблемы и факты старой теории, о которых все еще помнят и которые искажены так, чтобы их можно было включить в новую структуру.

В этом, согласно Фейерабенду, и состоит иллюзия, которая ответственна за постоянное возрождение требования увеличивать содержание.

Суммируем. Куда ни посмотришь, какой пример ни возьмешь, видишь только одно: принципы критического рационализма (относиться к фальсификациям серьезно, требовать роста содержания, быть честным, что бы это ни означало, и т.п.) и, соответственно, принципы логического эмпиризма (быть точным, основывать наши теории на измерениях, избегать неопределенных и неустойчивых идей и т.п.) дают неадекватное понимание прошлого развития науки и создают препятствия для ее развития в будущем. Потому, что наука является гораздо более «расплывчатой» и «иррациональной», чем ее методологическое изображение. Поскольку попытка сделать науку более «рациональной» и более точной уничтожает ее.

Следовательно, различие между наукой и методологией указывает на слабость последней, а также, может быть, на слабость «законов разума». То, что в сравнении с такими законами представляется как «расплывчатость», «хаотичность» или «оппортунизм», играет очень важную роль в разработке тех самых теорий, которые сегодня считаются существенными частями нашего познания природы. Эти «отклонения» и «ошибки» являются предпосылками прогресса. Без «хаоса» нет познания. Без частого отказа от разума нет прогресса.

Отсюда, согласно Фейерабенду, мы должны заключить, что даже в науке разум не может быть и не должен быть всевластным и должен подчас оттесняться или устраняться в пользу других побуждений. Нет ни одного правила, сохраняющего свое значение при всех обстоятельствах, и ни одного побуждения, к которому можно апеллировать всегда.

Этот вывод можно сделать при условии, что наука, которую мы знаем сегодня, остается неизменной и что используемые ею процедуры детерминируют также и ее будущее развитие. Если наука дана, то разум не может быть универсален, и неразумность не может быть исключена. Эта характерная особенность – серьезное свидетельство в пользу анархистской эпистемологии.

Однако и наука не священна. Ограничения, которые она налагает, вовсе не являются необходимыми для создания стройных и плодотворных концепций относительно мира. Наука теряет надежду сделать людей счастливыми и дать им истину. Действительность нельзя познать с помощью науки, так как научное познание – это частное познание, имеющее дело с определенными предметами, а не с самим бытием. Сделать человека счастливым науке не удастся никогда, а отказ от претензий на абсолютную истину подрывает ее лидирующую роль в культуре. Существуют мифы, догмы теологии, метафизические системы и множество иных способов построения мировоззрения. Плодотворный обмен между наукой и такими «ненаучными» мировоззрениями нуждается в анархизме даже в большей степени, чем сама наука.

Таким образом, реформа наук, которая сделает их более анархистскими и более субъективными, не только возможна, но и необходима как для внутреннего процесса науки, так и для развития культуры в целом.

Список литературы:

Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. М.: Политиздат, 1991

1. Горелов А.А. Концепции современного естествознания. М.: Центр, 1997